Книга Игрушка палача  - Эрика Адамс

Так я ещё ни разу не целовалась. Все прошлые мои поцелуи, не заходившие дальше торопливых касаний губами, не в счёт. Я открывала для себя ощущения, незнакомые ранее. Какой дикий отчаянный поцелуй! Будто Палач пьёт меня и не может напиться, не в силах утолить мучившую его жажду.

Я падала вниз, прямо в объятия сильных рук, которые крепко удерживали меня, прижимая всё теснее и ближе. Я тянулась всем телом к нему, чувствуя, что совсем скоро мне будет мало одного лишь поцелуя… Я отстранилась от его губ, поражённая этой мыслью, ясно промелькнувшей в моей голове. Что со мной? Сумасшествие? Откуда во мне взялась эта неуемная тяга к своему мучителю? Что это было? Наваждение?

Палач усмехнулся и провел пальцем по моим губам, все еще горевшим от поцелуев.

– Будем считать, что у нас – ничья.

Он стиснул меня ещё крепче и аккуратно поставил на пол, поднимаясь с кресла. Я отошла в сторону, ноги стали будто ватными, я с трудом переставляла их, чувствуя, как предательски трясутся у меня колени. Украдкой посмотрела на Палача, невозмутимо надевавшего рубашку.

Щёки запылали, когда взгляд наткнулся на широкую грудь, исполосованную острым ножом. Эти игры ни к чему хорошему меня не приведут, пора прекратить поддаваться на уловки Палача. Он же тем временем как ни в чём не бывало лениво прохаживался по кабинету, что-то меняя в настройках системы управления.

– Ты можешь пользоваться виртуальной библиотекой. Доступ к моему складу я тебе перекрыл. Так что если ты уже успела взрастить мечту о том, как прикончишь меня острым клинком, можешь с ней распрощаться. Ты будешь играть исключительно по моим правилам и только тогда, когда я этого захочу.

Палач даже не смотрел на меня, когда говорил это. Взгляд его был устремлён на экран, а пальцы стремительно бегали по клавишам сенсорной панели. Тон, которым были сказаны эти слова, выводил меня из себя. Таким тоном указывали на место провинившемуся или чересчур забаловавшемуся питомцу, напоминая, кто здесь главный.

И самое обидное, что я была бессильна перед этой правдой. Я находилась в клетке, сжавшейся до размеров личных покоев Палача. Отсюда не сбежать, эту клетку можно покинуть только мёртвой. Клетка, из которой не было выхода, хотя бы потому что и сам корабль «Армада» был клеткой, нёсшейся сквозь межзвёздное пространство к новым мирам.

– Я распорядился подать тебе ужин немного позднее. Не жди меня сегодня, – обронил Палач и вышел из кабинета, оставив меня одну.

Как же мне хотелось запустить ему вслед каким-нибудь предметом! Глаза напрасно искали хоть что-то… Поверхность стола была абсолютно пустой, не было ни единого предмета ни на диване, ни на кресле, а полки теперь были заблокированы. Не жди меня… Можно подумать, что я находилась в постоянном режиме ожидания, будто сторожевой пёс, дежуря у коврика рядом с его кроватью.

Проклятье! Он выводил меня из равновесия абсолютно всем своим существом, пугая меня до дрожи, дразня постоянными усмешками, а теперь ещё и вот таким образом. Я дотронулась пальцем до припухших губ, гоня прочь мысль о том, что всё же было очень приятно с ним целоваться…

Я уселась за стол и потянулась рукой к панели, выводя на экран запрос по интересующей меня информации, и с головой погрузилась в чтение, ясно понимая одно: насколько сильно мне не хватало этого. Если и были времена, когда я сокрушалась по поводу того, что всё моё мировоззрение оказалось погребённым под толстым слоем обломков разрушенных иллюзий, то они давно канули в неизвестность.

Помню, что первое время было невыносимо больно смотреть ночами на небо Фаэлы, щедро усыпанное звёздами, зная, что далёкие огоньки в чёрном пространстве – это не души предков, наблюдающиеся за нами свысока, а массивные газовые шары, излучающие свет и удерживаемые в состоянии равновесия силами собственной гравитации и внутренним давлением, в недрах которых происходят (или происходили ранее) реакции термоядерного синтеза. Как печально было осознавать, что далёкая звезда, светом которой я наслаждалась, уже давно была мертва к тому времени, как её свет достигнет нашей планеты. Безжизненное скопление пыли и газа…

Времена сожалений давно остались в прошлом, я впитывала знания, как губка, наслаждаясь тем, какими новыми красками начинал играть привычный мир, как неизвестное и пугающее становится простым и понятным. Монстры из легенд и сказаний, дежуривших в детстве по ночам у моей кровати, оказались лишь выдумкой, ложью, которой пичкали нас Храмовники. Их не существовало, как и не существовало Огромного Спящего Зверя, в брюхе которого, по нашим верованиям, и был заключен наш мир. А был лишь Космос, неизведанные просторы Вселенной и понятные, но полные чудесных открытий законы природы и жизни.

Возможно, яд знаний терраэнов слишком глубоко проник в меня, потому что я искренне радовалась возможности вновь окунуться в этот мир, ставший для меня привычным и без которого я на самом деле тосковала всё это время. Проклятье… Я была даже почти благодарна Палачу за эту предоставленную возможность, но показывать своего осчастливленного лица ему я не собиралась.

Всё стало так запутано и непонятно с момента, когда он предстал перед моим изумлённым взором, и дальше становилось только хуже. На моей шее всё туже завязывался узел верёвки, и я с замиранием сердца ожидала момента, когда Палач одним ударом выбьет из-под моих ног опору, заставив болтаться в петле, конвульсивно содрогаясь в предсмертной муке.

Как бы я ни храбрилась перед самой собой, ёрничая по поводу слов Палача, но чем ближе вечер клонился к ночи, тем чаще я ловила себя на мысли, что несмотря ни на что, страшусь его появления и жду этого неотвратимого момента.

Не жди меня… Но я мучилась неизвестностью и томилась ожиданием, злясь на себя, говоря, что нужно успокоиться и перестать нервно поглядывать на дверь. Мне чудилось, что она распахнётся в любой момент и на пороге вновь появится он, жаждущий взять то, что, как он считал по некому извращенному моральному кодексу, ему принадлежит целиком и полностью. То есть меня.

Едва мне удавалось забыться недолгим сном, как тревога вновь цепко хваталась за меня, выдергивая из лап сновидений. Я таращилась в темноте комнаты на стены и потолок, то ныряя в сон, то пробуждаясь от него. В очередной раз задремала, отмечая уголком сознания, как в дверном проёме появился на короткое мгновение чёрный силуэт, по сравнению с которым темнота ночи казалась лишь вечерними сумерками. Появился и отступил назад, словно его и не было, а всего лишь привиделся дурной сон.